22.10.2016
Мартирос Ашикян родился спустя несколько лет после Геноцида в 1927 г. в Алеппо. Он рассказывает о том, как по работе случайно встретил араба-бедуина, который и провел его к Пещере армян. Бедуин рассказал, как турки пройдя через Дэйр-эз-Зор собрали и сожгли в пещере около 40 000 оставшихся в живых армян.
....Я, Мартирос Ашикян, родился в 1927 г. в лагере Зейтунхан в Алеппо, когда во время Геноцида армян выжившие после первой депортации пешком дошли до Алеппо и обосновались там. В 1948 г. я работал в «Сириен Пэтролиум компаниум». Рыли в пустыне Даллас около Пальмиры нефтяную яму.
Когда мы работали в этом лагере местный сторож араб приходил за водой. Я и зейтунский Гарник Норашхарян, сын Ерджаника, всегда видели в этих местах маленьких девочек в арабской одежде, но с голубыми глазами, золотыми волосами. Они приходили и смотрели, как мы работаем.
Однажды этот сторож араб сказал этим девочкам на арабском:
- Не стесняйтесь, подойдите, они ваши дяди.
Мы спросили их: - Где ваши мамы?
На следующий день они привели свою мать. Худая с красивым лицом, золотыми волосами, голубыми глазами, женщина не старше 40 лет. Мы спросили на арабском: - Какой ты себя помнишь, когда была армянкой?
- Помню лишь то, что говорили «хбзин» (араб.) «хоч» (хлеб – на зейтунском диалекте), говорили «ылмае» (араб.) «джэор» (вода – на зейтунском диалекте).
По ее диалекту мы поняли, что она из Зейтуна. Спросили: - Где жили?
- В Зейтуне у нас было море – набережная, там была вода.
- Имена родителей помнишь?
- Довлатяны.
Мы точно поняли, что она армянка из Зейтуна.
Потом нас отвели направо от Дакки по дороге к Ттмору, там было поле под названием Даллас, там и вырыли яму. Затем мы отправились в сторону Дезире. В 1950 г. англичане построили лагерь, туда нас и перевели в восточную сторону реки Хабур в 45-50 км от границы Ирака, не доезжая до Джебел Синджара, часть которого находилась в Ираке, а другая – в Сирии. Наш лагерь назывался «Гунагуэзи». Каждый день мы шли туда, рыть яму для пэтрола. Английская компания «Эс Би Си» приносила нам ланч. Мы ели, насыщались, приглашали остальных пастухов-бедуинов, чтобы и они поели. Это были арабы-цыгане. Это племя называли Джаббури. Мы звали их на их языке: «Эауел энэн го го (идите сюда)».
Как-то пришел один араб-пастух, начал есть еду, которую мы дали. Мы сказали:
- Где твои овцы?
- Здесь, очень близко, - говорит, - мои овцы за Уара Нугрт Эл Арман (Пещера армян – араб.).
Мы заинтересовались и сказали: – Покажи нам это место.
Вместе с другом мы пошли с арабом. Пещера была примерно на расстоянии одной мили от места нашей работы, Джисир Шеддадие, на реке Хабур около моста, ведущего в Ирак, называли Чибиси, так как когда-то немцы там рыли в поисках нефти, но когда Германия потерпела поражение во время Второй мировой войны, бросив работы, они ушли. Мы продолжили оставленное ими дело.
Вдвоем с ручными фонариками мы пошли и увидели пещеру, было темно. Я взял с собой мешок.
Араб сказал: «Мы всегда заходим в эту пещеру и находим золотые браслеты, золотые зубы и другие украшения».
Итак, мы вошли приблизительно на 50-60 метров, там находилась яма диаметром 10-15 метров. С одной стороны была пещера, которая простиралась в сторону реки Хабур. Араб сказал нам: «Около 40 тысяч армян, чудом спасшихся в Дэйр-эз-Зоре, мучая без воды погнали 70-80 миль пешком по горячим пескам пустыни и довели до этого места. В конце Дэйр-эз-Зора на 50-60 миль в сторону северо-востока – пустыня, нет воды, нет растительности. Ведя пешком по этим местам несчастных, окостенелых (кожа да кости) армян привели к яме Джисир Шеддадие, с одной стороны которой около реки Хабур начинается пещера, с юго-западной стороны выход пещеры краем ямы соединяется с рекой Хабур». Эта яма была пещерой длиной в 7-8 миль. Яму заполнили живыми армянами. Сопровождающий нас бедуин сказал: «Мне сейчас 65 лет, и я хорошо помню, что видел собственными глазами, как турецкие заптии принесли кусты, ветки деревьев и предали огню «арбаин элф нафар» (40 тысяч армян – араб.)». Мы с фонариком и мешком вошли внутрь. Прошли приблизительно 200 футов. Под нашими ногами были кости ног, рук, черепов. Мы собрали кости в мешок. Наш фонарик угасал, поэтому мы не смогли пройти дальше и в итоге заблудились в темноте, ощупью блуждая мы наконец увидели проблеск света. Обрадовались, что Бог показал нам выход и вывел в светлый мир. Я произнес «Отче наш» и перекрестил вход пещеры. Мешок с костями спрятал под свою кровать. Этот мешок с костями я должен был отнести в церковь, но тогда я был молод, не знал, что делать, и похоронил их в могиле моей усопшей сестры.
В конце концов, вернувшись в Алеппо, я рассказал нашему окружению в Зейтунхане. Все выслушали, один сказал: «Я убежал из ямы этой пещеры, выбрался из-под трупов, так как пошел дождь и яма заполнилась водой, а эта вода выливалась в реку Хабур. В конце мучений депортации, окостеневшие, мы были несовершеннолетними детьми, которые еле выжили без еды и воды, а турки бросили нас в эту яму и предали огню».
Вержине Свазлян, Геноцид армян: Свидетельства переживших очевидцев, второе дополненное изд., Ереван, НАН РА изд. «Гитутюн», 2011, свидетельство 383, стр. 563-564.
